Официальные праздники средневековья – и церковные и феодально-государственные –
никуда не уводили из существующего миропорядка и не создавали никакой второй жизни.
Напротив, они освящали, санкционировали существующий строй и закрепляли его. Связь с
временем стала формальной, смены и кризисы были отнесены в прошлое. Официальный
праздник, в сущности, смотрел только назад, в прошлое и этим прошлым освящал
существующий в настоящем строй. Официальный праздник, иногда даже вопреки
собственной идее, утверждал стабильность, неизменность и вечность всего существующего
миропорядка: существующей иерархии, существующих религиозных, политических и
моральных ценностей, норм, запретов. Праздник был торжеством уже готовой, победившей,
господствующей правды, которая выступала как вечная, неизменная и непререкаемая правда.
Поэтому и тон официального праздника мог быть только монолитно с е р ь е з н ы м , смеховое
начало было чуждо его природе. Именно поэтому официальный праздник изменял
п о д л и н н о й природе человеческой праздничности, искажал ее. Но эта подлинная
праздничность была неистребимой, и потому приходилось терпеть и даже частично
легализовать ее вне официальной стороны праздника, уступать ей народную площадь.
В противоположность официальному празднику карнавал торжествовал как бы временное
освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех
иерархических отношений, привилегий, норм и запретов. Это был подлинный праздник
времени, праздник становления, смен и обновлений. Он был враждебен всякому
увековечению, завершению и концу. Он смотрел в незавершимое будущее.
Особо важное значение имела отмена во время карнавала всех иерархических отношений.
На официальных праздниках иерархические различия подчеркнуто демонстрировались: на
них полагалось являться во всех регалиях своего звания, чина, заслуг и занимать место,
соответствующее своему рангу. Праздник освящал неравенство. В противоположность этому
на карнавале все считались равными. Здесь – на карнавальной площади – господствовала
особая форма вольного фамильярного контакта между людьми, разделенными в обычной, то
есть внекарнавальной, жизни непреодолимыми барьерами сословного, имущественного,
служебного, семейного и возрастного положения.